Новости – Общество
Общество
«Пока что у жизни выигрываем»
Фото: Юлия Хузина
«Деревенский Кулибин» Сергей Белый — о жизни в поселке Плотбище, самодельном тракторе и перспективах импортозамещения
30 сентября, 2014 08:42
7 мин
Когда-то в поселке Плотбище, что на границе Татарстана и Кировской области, располагалась центральная усадьба процветающего леспромхоза. Был даже собственный аэродром, «кукурузники» летали часто, как трамваи, исправно доставляли народ и грузы в Казань и Киров.
Сегодня в Плотбище осталось не более трех десятков обитаемых домов, некоторые стоят заколоченными. Молодое поколение разъехалось, старое повымерло — это судьба тысяч российских деревень.
Поутру в селе редко где замычит корова, гоготнут гуси и даже петухи как-то скромно прокричат свое приветствие. Тишина не радует, шумная деревенская жизнь уходит. От того полноводная Вятка кажется еще ближе и суровее. И глухая тайга уже подступает к самой околице.
И тем радостней на душе у плотбищенцев, когда на рассвете заслышат они тарахтенье трактора. Трактор — это жизнь для деревни. И на это бодрое «тра-та-та» местные старушки крестятся, будто заслышали колокольный звон: это Сережа Белый выехал, дай Бог ему здоровья!
И как не молиться: одни они помощники и спасители на все село — Белый и его трактор. Помочь вспахать огороды, проборонить, дрова привезти — все они. А зимой, когда наметает метровые сугробы и с проселка в Плотбище не могут пробиться ни врачи, ни пожарные — вся надежда на Белого и его железного «коняшку», который исправно, как грейдер, расчищает улицы и дворы.
Сейчас, пока погожие деньки, Сергей Иванович торопится управиться на своих двадцати сотках картошки. Уже собрана морковь, свекла, арбузы, лук, чеснок. Последними срубятся и отправятся в погреба громадные сочные кочаны капусты. А еще нужно собрать и заложить сено для бычков и коз. И уже до первых заморозков вспахать натрудившуюся усталую землю, дать ей отдохнуть до весны. Сейчас работы на деревенском подворье невпроворот, а рабочих рук в семье Белых — всего две пары, Сергея Ивановича и супруги его Евдокии Егоровны. А обоим уже за семьдесят.
– Если бы не этот дружок, ни за что бы не справились с работой, — Сергей Иванович похлопывает еще горячий кожух мотора. — Трактор — наш кормилец.
У железного кормильца есть свое имя — МТБ, что значит малый трактор Белого. Нет, это не заводская марка. МТБ родился и вырос здесь, на подворье, в большом гараже, больше похожим на автомастерскую или ангар: столько здесь разных приспособлений для кузнечных, слесарных, паяльных, малярных и прочих мужских работ. В центре — небольшой токарный станок, в углу — пилорама.
– Я МТБ сам собрал до последнего винтика, — рассказывает Сергей Иванович. — Запчасти, правда, долго пришлось подбирать. Колесные пары — от старого совхозного грузовика, он несколько лет на пустыре гнил, от него же набрал кое-что для мостов, фары позаимствовал у старой «Нивы». Двигатель снял со старого «Жигуленка», он не рабочий был, перебирал его, перетачивал. И так все подбирал по шестеренке, по болтику, прилаживал друг к другу. Сейчас детали — не проблема, хоть на крейсер можно набрать, было бы желание. Мужики перестали руками работать. Как что — вещи выбрасывают. Вон сколько на свалках холодильников, стиральных машин, телевизоров. Даже в деревне в бурьянах можно старые «Лады» и «Запорожцы» найти, а на месте бывших совхозных гаражей — детали от комбайнов и тракторов, все догнивает потихоньку. А я все в дело пускаю. За основу своего малого Белого я взял трактор «Кировец», его мини-копию.
Сергею очень нравится эта машина — «неприхотливый, трудяга. Он на себе все сельское хозяйство тянул». Правда, маневренности у него маловато.
– Я над своим малым Белым поколдовал, придумал, как обеспечить ему независимые подвески, чтобы он по полю танго станцевать смог. Придумал, сам все детали выточил, смонтировал, теперь мой малыш маневрирует не хуже внедорожника, ему и распутица нипочем и сугробы.
Соорудил и «приданое»: у мини-трактора есть съемный плуг, сеялка, грабли, ворошилка, получился настоящий комбайн. МТБ копает, косит траву, боронит, рыхлит. Сергей Иванович придумал для него приспособление-расческу сено подбирать и сгребать, смастерил его из стального профиля. Есть и съемная копалка — не надо за каждой бульбой наклоняться, только в мешки успевай складывать. И с участка трактор весь урожай отвезет до дома. Зимой — дрова, навоз.
– Я ведь по жизни мечтал конструктором стать, — продолжает Сергей Иванович за вечерним столом. — Но судьба не вышла. В войну я совсем маленький был, жили мы тогда в Белоруссии. Фашисты расстреляли отца и мать, меня тетка спрятала, растила как своего. Я с детства мастерить все любил, меня в классе Кулибиным прозвали. У меня к точным наукам особая склонность была. В шахматы лучше всех играл и сейчас играю. Всегда — только белыми фигурами, раз сам я Белый. Так и говорили в школе: «Белый начинает и выигрывает». А сейчас нас двое Белых: я и мой трактор. И мы с ним пока выигрываем у жизни.
Просился у тетки учиться в промышленном техникуме, но у нее мужа на фронте убило, детей осталось пятеро. Я как старший помогал их на ноги ставить, не до учебы было. А потом на целину завербовался. Вот там и прошел свои университеты ускоренным курсом. В степи зимой морозы под сорок, летом жара столько же. Запчастей для техники нет. А командуют: давай, Иваныч, давай! А из чего давать-то? Да из чего хочешь! Верите, приходилось на детали оцинкованные детские ванны разрезать, и даже кастрюли.
А потом вот красавицу Дусеньку встретил, поженились, уговорила она ехать жить к ней на родину, в Плотбище. Тут я механизатором, и слесарем, и токарем, и плотником. Пристрастился вот технику разную собирать. Ко мне и из Кирова, и из Казани люди разные приезжают, кто сам автомобили мастерит, мотоциклы и даже вертолеты, советуются, как и что.
Евдокия Егоровна подает вечерний чай с вареньями из таежной земляники, голубики, калины, костяники и малины. Она молча садится за дальний конец стола со своей чашкой и тарелкой. Евдокия Егоровна — из семьи староверов, как и большинство жителей Плотбищ. После Пугачевского бунта их ссылали сюда целыми семьями, они пустили на Вятских берегах крепкие корни и заповедовали потомкам держаться старой веры.
– В молодости мы с Дусенькой часто спорили и даже ссорились, — понижает голос Сергей Иванович. – Ну, какая разница: двумя перстами креститься или тремя? К старости поняли — Бог у всех один. Только с Дусеньки мать и отец клятву взяли, что она останется в старой вере, приходится выполнять.
На вечернем столе у Белых — полное деревенское изобилие: дымящаяся картошка, сметана и свежесбитое масло, яйца, отварная курица, огурцы, помидоры, соленые грузди из ближнего леса.
– Нам только устриц не хватает, — шутит Сергей Иванович. — По телевизору одна дамочка истерику закатила: караул, эмбарго, умру без устриц! Кто санкции на нас напускает — они не помнят, с кем связались. Наш народ не только без устриц — без хлеба вдоволь вон какую войну вытянул и вытянет, если придется. Только нужно не лениться, у каждого есть или шесть соток под дачей или участок в родительской деревне. Работай, сажай, кур разводи, кроликов, страусов каких-нибудь, яблони сажай. И не нужно тогда никакого импортозамещения, чтобы картошку и морковку из египетских пустынь везли. Просто стыдно.
Через несколько дней супруги Белые погрузят в автомобиль (его тоже собственноручно собрал Сергей Иванович — гибрид старой «Нивы», «Лады» и «Форда») деревенские овощи, фрукты, масло и яйца, соленья-варенья, банки с мясной тушенкой собственного производства и отправятся к дочери Наде и внучатам в Уральский город Кирово-Чепецк, где, как сообщает дочка, взлетели цены на продукты. Белые решили не ждать импортозамещения. Ведь все оно — у них в огороде, в саду, в лесу, в курятнике и коровнике.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
